РЕЛИГИЯ И ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА

Следует отметить, что ряд православных теологов пытался отойти от крайних традиціоналістеьких взглядов, продолжали традиции византизма в восточном богословии. К их числу относится Георгий Фєдотов, содержание творческой деятельности которого заключался в апологии культуры. Ю. Іваск так писал об творческую сверхзадачу этого религиозного философа: «Федотов желал уравновесить эсхатологии и культуру, небо и землю...» (5, 399). Критикуя антропоцентристський гуманизм, Федотов отвергал и теоцентричний радикализм, который отрицал существование соответствия между социальным и культурным миром человека и сферой абсолюта, то есть между «небом» и «землей». Осознавая невозможность достижения духовного совершенства в реальном мире, Г. Фєдотов, однако, не склонен был умалять стремление человека к указанной цели, а, значит, лишать смысла культурно-историческое творчество человечества. В эсхатологических образах философ отказывается видеть только свидетельство неизбежного конца всего земного, бесперспективности культуро-творческой деятельности. «Ничто истинно ценное в этом мире не пропадет. Культура тронется., в славе», - пишет Г. Фєдотов в работе «О Св. Дух в природе и культуре». Вывод вполне в духе европейской гуманистической традиции, хотя с точки зрения догматически-богословской - достаточно рискованный.

Однако, признавая за православием огромную роль в развитии культуры, следует констатировать и то, что оно в конце концов представляет собой тип «авторитарной» религии, если воспользоваться терминологией Э. Фромма. К характерным признакам последней относятся:

• признание человеком некой высшей невидимой силы, что определяет его судьбу и требует почитания и послушания;

• основой поклонения является факт господства этой силы над человеком;

• главной добродетелью является послушание;

• неповиновение - главный грех;

• признание божества всемогущей, всевідаючою силой, что стоит сверхлюдьми, символом абсолютного господства.

Надо сказать, что в определенной степени черты авторитаризма присутствуют во всех христианских конфессиях и проявляются в них с разной силой в разных исторических эпохах. Так, пуритане вполне могли конкурировать с крайним православным ортодоксалізмом, а с католическим «Молотом ведьм», написанным доминиканцами Інститорісом и Шпрингером, вполне могли бы солидаризироваться самые рьяные борцы со старообрядництвом.

Впрочем, тот же Фромм выделяет и другой - «гуманитарный» - тип религий с такими признаками:

• признание религии как средства единения с мирозданием, что строится на связи с миром и постигается человеческой любовью;

• основой поклонения в «гуманитарной» религии моральные качества божества, первоочередными среди которых признаются справедливость и любовь;

• главной добродетелью считается самосовершенствования;

• грех - это слепая покорность;

• божество мыслится символом собственных способностей человека, которые он должен стремиться превратить в действительность;

• человек оказывается способным к постижению истины, правды и любви. Доминирующим настроением должны быть не скорбь и чувство вины, а радость.

На наш взгляд, одним из исторических представителей «гуманитарного» типа религий были принципы, постульовані Франциском Асизьким - основателем братства миноритов («меньших братьев»), преобразованного позже в католический орден францисканцев. Обязательная добродетель членов этого ордена - духовная радость, что приближает человека одновременно к сердцам других людей и к божеству. До других обязательных установок относятся доброта и бодрость, гармоничное видение мира, ощущение неразрывной связи человека и природы, кротость характера. Сам Франциск называл себя «шутом бога» и рекомендовал монахам всегда сохранять веселое настроение.

Для «авторитарной» же религии более близким в этом смысле оказывается идеал Еклесіаста: «Сетования лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше. Сердце мудрых - в доме плача, а сердце глупых - в доме свадьбы» (Еккл. 7: 3 - 4).

Привлекает внимание католическая концепция соотношения религии и духовной культуры, связанная с задачей, поставленной Иоанном-Павлом II перед церковью еще в 1980 г. в речи перед участниками Международного конгресса «Евангелизация и атеизм». Глава римско-католической церкви сформулировал ее следующим образом: реакультувати веру в различных культурных регионах и возродить ценность христианского гуманизма. Главный постулат заключается в том, что «религия является сферой, в которой каждый народ выражает свое понимание ценностей», поэтому она и только она «является формальным и существенным элементом всякой культуры». Если в первой - традиционной для всего христианства - части рассуждения содержится попытка узурпации религией сферы духовности, то со вторым тезисом трудно не согласиться. Но все-таки главным в данном случае является попытка выделения в качестве доминирующего гуманитарного фактора - религиозного измерения культуры. Именно сакральный смысл определяет действительность любой культуры, придает ей общечеловеческого, гуманистического звучания. Если герой светской культуры, - утверждает католический культуролог Марио Поміліо - интеллектуал, то герой христианской культуры - святой, то есть тот, кто владеет способностью действовать с помощью слова, не теоретизируя, а погружаясь в мир. «Создавать католическую (или христианскую) культуру - это значит действовать, передавая Слово Бога людям современным языком и средствами культуры своего времени. Задача деятеля христианской культуры - соединить ее с требованиями духа, внедряя вопрос о Боге и возбуждая внутри саму культуру». Другими словами, здесь возникает проблема аккультурации, то есть внедрении в культуру евангельских элемен-тов, способствующих максимальному проявлению в ней духовного потенциала. Акультурація, согласно современной католической теологией, имеет двойственную природу: с одной стороны, она оплодотворяет культуру христианской верой выражение евангельских истин в терминах этой культуры, а с другой - порождает веру внутри самой культуры.

Таким образом, задача аккультурации заключается, во-первых, в привнесенні христианских начал в нехристианские, прежде всего африканские, культуры, то есть в своеобразном місіонерстві, а, во-вторых, в противостоянии секулярным культурным ценностям. В этом смысле высказался Иоанн-Павел II, призывая «открыть двери общества и институтов культуры действия Бога», поскольку он «друг человека и действует через человека, заставляя его поверить в свою человечность, свое бытие и свое царственное достоинство в мире».

Если традиционное христианское учение связывает наличие гуманизма непосредственно с наличием абсолюта, исходя из акта божественного творения всего сущего, то в последние десятилетия эта категория все более наполняется мирским содержанием. Вместе с тем частично теряет свое сакраментальное значение понятия сверхъестественного. В этой связи все более актуальными становятся идеи аккультурации, обращенной в первую очередь к интеллектуальной элиты, которая призвана создать «новую позитивную христианскую культуру». Это привело бы, по убеждению католических культурологов, к появлению феномена «нового гуманизма», что, как выразился Ж. Маритен, «будет как бы отображаться в бренном земном социальном среде».

Идеи «нового гуманизма» был призван реализовать созданный в мае 1982 года новый орган римской курии - Папский Совет по вопросам культуры. Ее задачу Иоанн Павел 11 сформулировал следующим образом: не драматизировать давно возникший разрыв между религией и духовной культурой, а принять комплекс практических мер для его преодоления. Культура вновь стала рассматриваться как одна из важнейших духовных и религиозных проблем євангелізаторської миссии церкви. В папском письме государственному секретарю Ватикана кардиналу Казаролі перечислялись основные функции Совета - своеобразного ватиканского Министерства культуры: содействие прогрессу культур и диалога церкви с ними, обеспечение действующей присутствии местных церквей в национальном культурном среде, сотрудничество с университетскими, научными и художественными кругами, ЮНЕСКО, обеспечении возможности Святейшего престола пользоваться современным опытом развития культуры.

При этом, создавая Совет, Иоанн Павел II отметил, что одной из главных составляющих его деятельности является защита достоинства человеческой личности» и содействие «диалога с нехристианскими религиями и нерелигиозными людьми или группами в совместном поиске культурной коммуникации всех людей доброй воли».

Вера, чтобы быть живым, по мнению главы католической церкви, должна стать культурой. Синтез между ними необходим не только в интересах веры, но и в интересах культуры. Акцентируя внимание на этом принципе, Совет по вопросам культуры действительно пытается установить диалог с различными направлениями в культуре и искусстве, даже теми, что до недавнего времени демонстративно игнорировались богословами.

Сказанное можно проиллюстрировать теми изменениями, что в последнюю четверть XX века произошли в, пожалуй, самой консервативной сфере практики католической литургии - музыке. Еще в 1983 году итальянские епископы выразили обеспокоенность тем, что литургическая реформа завязла в зыбучих песках рутины». В том же году выходит известная «Пастырская нота», специально посвященная этой проблеме и озаглавленная «Литургическое восстановления в Италии». Осознавая, что музыкальная реформация литургии может вызвать эксцессы во внутренней жизни католической церкви, «Нота» тем не менее призвал не сворачивать с пути приспособления культовой практики до современного мировоззрения, духовных потребностей жизни, что претерпело изменений. «В литургии, оторванной от повседневного опыта, ни одна конкретная историческая человек никогда не могла найти себя и Бог никогда бы не мог появиться ей как истинный «спаситель», поскольку спасение должно соответствовать опасности, что нависла над ней и угрожает ей» (6,106).

Авторы «Литургического обновления в Италии» пытаются отыскать компромисс между традиционными нормативными культовыми распоряжениями и потребностями «конкретного исторического человека», открывая двери для композиторов, присутствие чьей музыки в католическом храме в эпоху даже первых литургических реформ папы Пия X в начале XX века была немыслима. Это, в частности, Л. Бернстайн («Месса»), Ц. Брезген (оратория «Dе tempore»), произведения Г. Эдера и других. Новые тенденции, проявившиеся в католицизме сто-совно музыкального искусства, включенного в культовую практику, свидетельствуют о стремлении подкрепить традиционные христианские представления и переживания образами и ассоциациями, создаваемыми современными музыкальными средствами.

Подводя итоги, стоит отметить, что, вне всяких сомнений, религия является не репродуктивным (таким, что механически воспроизводит, копирует), как традиционно было принято думать в рамках воинствующего атеизма, а абсолютно творческим, генеративным внутренним элементом культуры, что тем не менее не исключало различных по эмоциональным накалом форм их альянса. Об этом красноречиво свидетельствует вся история мирового искусства, и об этом подробнее мы поговорим в соответствующем разделе.