Тема 4. ГНОСЕОЛОГИЯ

§ 2. Варианты и инварианты понятийного содержания гносеологии

Единство отношения, отражения и конструирования действительности в познании

Познания и его результаты, что приобрели различных форм знаний, демонстрируют свою многомерность, которую надо учитывать. С одной стороны, человеческое знание - это результат воздействия предметов и явлений на вколишнього среды на органы чувств людей, что содержит в переменной форме основные характеристики как внешних по отношению к человеку факторов, так и самих индивидуальных восприятий подобных воздействий. Эта сторона знания традиционно рассматривается в рамках понятия «отражение». С другой стороны - произведенные знания направляют и регулируют разнообразные формы взаимодействия людей с действительностью. В этом случае система знаний является программой человеческой деятельности.

Знания определяют и характер задач, которые выдвигаются, и направляют поиска, связанного с попытками решить эти задачи, и способ оценки эффективности решений, их надежности, перспективности и т. п. В этом смысле знание является проектом будущего состояния мира, обусловленного действиями человека в этом мире. Следовательно, можно говорить о своеобразном конструирования окружающей действительности в системе представления о ней. Подобная двойственная природа знания делает необходимым обсуждение вопроса и о том, как соотносятся между собой эти аспекты познавательной деятельности. Есть отображение простым фиксированным следствием воздействия предметов и явлений окружающей среды на органы чувств человека, изменения энергии внешних раздражений в форме субъективного ощущения и восприятия тоже является процессом конструирования образов? Не менее важно оценить и степень участия процессов отражения, последствий различного влияния мира на человека в построении образов цели, программы будущих действий и т. п.

Проблема отображения имеет долгую историю. Начиная с Демокрита, который в актах индивидуального восприятия вещей и явлений видел результат буквального внедрению внешних форм этих вещей в органы восприятия, что порождает в сознании человека образы этих вещей, и до современного подхода к решению проблемы идеального можно говорить о разнообразные варианты толкования природы отображения и способов его обнаружения.

Если античные мыслители (во всяком случае, в традиции атомистов) «ейделю» представляли материальным образованием, а «эйдос» - образ предмета - отождествляли с простым отражением вещи на пластической поверхности других вещей (и, в целом, органов чувств людей), то в дальнейшем все большее отражение как следует воздействия відокремлювалось от непосредственного контакта одним из предметов одного и зміщувалось в сферу идеального. Однако подобное смещение никогда не ставило под сомнение фундаментальные положения о том, что отображение является одним из моментов, одной из сторон взаимодействия, что включает такие уровни, как взаимодействие самих вещей между собой, вне сферы человеческой деятельности, взаимодействия человека с миром вещей, взаимодействия людей между собой.

В современной гносеологии, как отмечалось выше, под отражением понимают всеобщую качество материальных систем реагировать на внешние воздействия, изменяясь таким образом, характер изменений более-менее соответствует особенностям фактора, влияющего, в результате чего структура или состояние системы, что изменилась, является отражением влияния. Поэтому, говоря об отражении, имеют в виду, что в особенностях организации и функционирования вещей и явлений, подверженных воздействию, отображается, как в своеобразном зеркале, то, что вызвало соответствующие изменения.

При этом важными характеристиками самого отображения оказываются его содержание и форма. Под содержанием понимают особенности факторов, влияющих, тогда как понятие формы выражает структуру изменений, происходящих в системах, которые подверглись воздействию. Рассмотрение человеческих знаний как результатов отражения (и, соответственно, познание как процесс взаимодействия человека с окружающей действительностью, что вызывает появление знаний) предполагает специальный анализ соотнесения содержания знаний и формы их представления в мышлении, языке и схемах практической деятельности людей.

Познавательная деятельность - это один из моментов информационного активного отношения субъекта к объекту. Возникшие в результате этого представления и образы реальности определяют направленность и характер дальнейших усилий человека, способствуя как формулированию цели, так и разработке способов достижения этой цели.

Нужно подчеркнуть, что информационное отображение не влияет прямо и непосредственно на само поведение, а лишь стимулирует возникновение новой мыслительной последовательности (образной или понятийной) шагов деятельностной схемы. Сама же эта схема может оставаться предметно не реализованной, если, например, обнаруживается ее неэкономичность, неэффективность в имеющихся условиях. Тогда деятельность переносится в интеллектуальную сферу до тех пор, пока не будет создан образ наиболее оптимального для практической реализации варианта.

В этом случае характер и интенсивность отражения существенно определяется особенностями системы отображения, поскольку, хотя воспринимает, индивид меняет организацию своих знаний под влиянием извне, но сама смена наталкивается на «сопротивление» со стороны уже составленных представлений, и поэтому результат имеет суммарный, комплексный характер. Это обстоятельство делает понятным, почему не очень сильное влияние может иногда вызвать эффект кардинального изменения всей системы человеческого поведения.

Усилительный эффект обусловлен, кроме того, и тем, что не все влияние окружающей среды и не все реакции на них входят в поле созидания индивида. Большое количество отпечатков, которые порождены взаимодействием субъекта, который познает, с объектами, которые он изучает, остается неосознанной, составляя массив гак называемого «неявного», «скрытого» знания. Пласт таких знаний не принимает участия в процессах интеллектуальной переработки представлений о мире и соответствующих деятельностных схем прямо и непосредственно, однако он является основой разнообразных мыслительных актов, в частности существенно определяет проявление интуитивных шагов, без которых никакие творческие процессы (среди них и в сфере познания) просто невозможны.

Информационный тип отображения связан с выделением из общего комплекса факторов, влияющих на такие составляющие, которые могут обеспечивать повышение степени организации знаний о фрагменты объективной реальности, включенные в познавательный контекст человеческой деятельности. Ведь исследователь фиксирует в результатах предпринятых им поисков не любые характеристики предметов и явлений, которые изучаются, а только те, которые имеют для него «сигнальное» значение, то есть оказываются важным с точки зрения его целей и интересов. При этом он постоянно стремится повышать точность своих представлений о связях между различными объектами реальности и связи между своими действиями на эти объекты и полученными результатами.

Оценка существенности и важности свойств и сторон природного мира обусловлена социальными потребностями и интересами, но в реальной исследовательской практике она осуществляется конкретными индивидами, выражающих в своих ориентациях осознание ими определенных групповых установок, в которых оказывается социальная потребность общества в целом. Определены характеристики входят в структуру нормативно-ценностных систем, регулируя как поведенческую стратегию отдельных социальных слоев и индивидов, так и всего общества в различных сферах его деятельности.

Ценностные ориентации в познании наиболее ярко выражены именно через информационный тип отображения, что дает возможность четко увидеть связь между двумя указанными аспектами исследовательской практики. Действительно, повышение соответствия между образом, который конструирует ученый, и внешними реалиями, которые играют роль прообраза, способствует не только повышению адекватности отпечатков, которые возникают в сознании под влиянием среды, но и обеспечивает оптимизацию использования выработанных знаний в предметно-практической деятельности людей. Поэтому информационное отображение оказывается неким синтезом отображение и конструирование.

Еще нагляднее связь оказывается в другом типе отображения, получивший название «опережающего». Это название отражает отчетливо метафорический характер, что существенно становится препятствием в понимании его сущности. С этой точки зрения будущее не может быть відображувальним, поскольку имеет только потенциальный характер.

Однако сегодня достаточно ясно, что отображение, которое определяет чувственно-интеллектуальную деятельность людей, - это не аналог простой фиксации и накопления отпечатков воздействия. Человек не зеркало. Она активно преобразует сигналы, которые попадают в ее нервные каналы, и конструирует такие системы образов действительности, которые включают в своих характеристик что-то отсутствует в самой реальности, но обусловлено природой и устройством, которое воспринимает эти сигналы сознания.

Понимание этого факта предполагает выделение форм отражения, соответствующие различным уровням познавательной деятельности, поскольку «опережающее отражение» является элементом рационального уровня, хотя и базируется на тех данных, которые составляют содержание чувственно-эмпирического познания. Опережающее отражение ориентировано на создание некоторых моделей возможного будущего, которые сконструированы из деталей, полученных в результате совершенных актов познания. Тем самым задается образ желаемой цели, какой она могла бы быть при успешном развертывании деятельностной программы.

Создание моделей возможного будущего - всегда одна из самых важных функций науки. Но в наше время она приобретает особое значение, поскольку масштаб человеческого воздействия на окружающий мир достиг такого уровня, когда любое усилие может вызвать непредсказуемый, а зачастую и нежелательный результат, или даже поставить под угрозу само существование человечества. Поэтому «опережающее отражение», которое лежит в основе прогностической функции науки, приобретает все большее значение в современной исследовательской практике. Понятно, что при этом речь идет не о каком-то мистическое проникновение в скрытые тайны времени, но и о необходимости осмысливать полученную сегодня информацию.

Комплексный характер «опережающего отражения», объединяющий в своей структуре элементы различной природы, делает эту форму определенной промежуточным звеном между эмпирическим и теоретическим уровнями познания, так и между «відображувальним» и «конструктивным» аспектами познавательных процессов.

Понимание познания как своеобразного способа изобретение новой действительности предполагает выделение двух различных, хотя и связанных друг с другом сторон, - конструирование моделей будущего, которые определяют поведенческую стратегию людей, и конструирование деятельностных схем, реализующих эту стратегию. Но и само построение знаний о некоторой данную субъекту реальность, как уже отмечалось, включает в себя не только описание свойств и сторон, которые фиксируются в его реальном взаимодействии с природной средой, но и своеобразное приписывание объектам характеристик среды, необходимость которых диктуется соответствующими теориями. Так имеющаяся система знаний становится средством организации новых реалий объектной среды, влияя на их отбор и оценку существенности для дальнейших изменений.

Все это позволяет говорить о том, что познавательные процессы имеют своим результатом не только приращение знаний и простой рост их-го массива, но и изменение способов организации произведенной информации, включая и взаимную адаптацию старого и нового знания. Итак, кроме взаимного подчинения эмпирического и теоретического уровня познавательной деятельности, исследовательский поиск и предлагает сочетание, соединение фрагментов знания различной природы и различного виникнення.Це во многом предопределяет использование в научной практике разнообразных мыслительных и языковых приемов и средств, которые квалифицируются как «научные метафоры».

Необходимость подобных средств обусловлена еще и тем, что в структуре научных теорий как ее существенные и не отстранены элементы входят и результаты «опережающего отражения», то есть фрагменты, которые порождении прогностическим моделированием. Мыслительные и языковые метафоры обеспечивают возможность конструировать целостные системы знаний из качественно разнородных средств, погружая их в определенную общую систему языка.

В этом смысле метафоры играют роль объединяющего начала и поэтому оказываются регулятивом, который задает интерпретацию и понимание как отдельных утверждений теории, так и всей ее системы в целом. Естественно, что в этом случае речь идет не о прямом логическое следование одних утверждений из других, а о своеобразной «когерентность» языковых средств, которые уже использовались, и тех, которые только вводятся в систему знаний. Каждое слово или высказывание нагружены определенными ассоциативными связями, и поэтому, попадая в сферу действия определенного комплекса знаний, они могут изменять свои связи в соответствии с контекстом этого комплекса. Те понятия и высказывания, для которых такая адаптация оказывается затрудненной, конечно элиминируются из научного использования.

Постепенно метафорический контекст становится привычным и начинает восприниматься как достаточно стандартный. Впрочем неявный (чаще всего неосознанный исследователем) влияние исходного метафорического смысла может храниться достаточно долго, задавая глубинные регулятивы и нормы исследовательского поиска. Именно поэтому ученые вынуждены для описания реальных объектов использовать гипотетические характеристики, которые обусловлены теоретическим контекстом, что в акты познания вносит конструктивный оттенок.

Повышение уровня теоретических знаний усиливает этот оттенок, делая его ведущим в дисциплинах, которые достигают стадии «зрелости», что обычно связывается со степенью саморефлексивності этой дисциплины. Однако это относится и к науке в целом. Современные формы исследовательской деятельности характеризуются и тем, что все большую часть своих усилий обращают на самоорганизацию, порождая определенные пласты «метазнання». И постоянный рост значимости этих пластов свидетельствует о том, что растет интерес к совершенствованию способов, с помощью которых реализуется другой аспект конструктивного познания - разработка деятельностных схем, которые дают возможность включать произведенное знания в структуру общественной практики.

В этом случае выдвинуты нормы и правила определяют не то, как организовать систему описания предметной области, которая нас интересует, а то, как реализовать программу действий, которая содержится в имеющемся знании, как превратить последовательность описания свойств и сторон соответствующего фрагмента реальности в последовательность операций, направленных на порождение новой реальности. При этом понятие, с помощью которых строилась теоретическая модель явления, о котором идет речь, замещаются командами, которые порождают конкретные деятельностные акты.

Последнее становится возможным потому, что и сам составляет описание по сути, комплекс операций с абстрактными заместителями реальных качеств и сторон объекта. Что большей зрелости достигает отдельная дисциплина или наука в целом, то более отдаленное и опосередкованіший связь между свойствами некоторого предмета и им самим. Так называемые «идеальные объекты» является объединением не столько их реальных свойств, сколько выражают человеческие представления о возможных закономерностей взаимодействия с ними.

Поэтому идеальные объекты организованы намного эффективнее, чем их реальные прообразы, и совместное познание нечетко ориентирует исследователей на оценку характеристик природного мира, которые проявляются как недостаточно совершенные способы упорядочения действительности, что предлагают их оптимизацию в соответствии с канонами теории. Отождествление моделей, которые создаются наукой и присущей ей непосредственной деятельностью, приводит к технологизации познания, к абсолютизации роли инструментов и орудий, которые используют ученые в процессе воздействия на природную среду. Но тогда это среда начинает пониматься как объект, на который направлена человеческая активность, и само существование которого целиком определяется этой активностью.

В отличие от познавательных установок и традиций прошлого, сегодня «понять что-либо» означает умение построить его модель, а не просто составить полный перечень соответствующих свойств и особенностей объекта, что изучается. Это означает, что знание правил «соединение» уже известных деталей в систему, которая работает, часто является более важным, чем выявление до сих пор еще неизвестных характеристик реальности. В этом случае случайность выявления таких характеристик может вызвать существенную деформацию стандартных деятельностных схем и привести к отказу от технологии, которая используется.

Одна из важнейших задач научного познания, как уже отмечалось, заключается именно в создании средств, с помощью которых можно было бы заранее предусмотреть подобные ситуации и обеспечить наиболее оптимальный выход из них. Если ранее исследовательский поиск во многом был попыткой найти ответ на вопросы, которые возникают стихийно относительно устройства и функционирования мира «самого по себе», то сегодня необходима специальная методологическая деятельность, связанная с выявлением вопросов, возможных в будущем, определением закономерностей, которые регулируют их последовательность.

Итак, знания, которые производит человечество, должны интерпретироваться не только как программа будущих действий с объективным миром, не только как описание идеального строя, но и как система саморазвивающаяся. Осмысление правил такой самоорганизации должно способствовать повышению уровня упорядоченности как тех сведений, которые существуют на какой-то определенный момент, так и тех, которые могут возникнуть в будущем.

Конечно, не следует преувеличивать автономность деятельностно-конструктивистских программ, которые порождают наши знания о мире, их появление и организация являются результатом не только человеческой деятельности, но и отражением объективного мира субъективностью, и поэтому попперівська трактовка «познания без субъекта познания» как побочного феномена адаптации людей к условиям среды является слишком сильным огрубленням реального состояния дел. Но и игнорировать наличие определенной автономности познания тоже не эвристически.

Сама же подобная автономность обусловлена сложным взаимодействием відображувальної и конструктивной функций познавательной деятельности. Фиксируя влияние на нас окружающей действительности, мы накапливаем и превращаем отпечатки, возникающие, делая их, в свою очередь, основой дальнейших обратных воздействий на эту действительность. Эти воздействия порождают новые ответные реакции, которые вызывают появление новых отпечатков, и т. п. Этот цикл в различных вариациях осуществляется до тех пор, пока продолжается существования человечества, и является важной частью общечеловеческой деятельности.

Знания не просто хранятся в нашей памяти, но постоянно и активно воспроизводятся во множестве практических ситуаций, и чем шире спектр таких ситуаций, то полнее более полно проявляются возможности дальнейших изменений как окружающей среды, так и нашего с ним взаимодействия. Такие возможности скрыты в знаниях, которые мы уже имеем. Мы всегда знаем больше, чем осознаем, и весь ход научного познания обусловливает углубление понимания содержания создаваемых наукой теорий и других форм знания.

Поскольку один из видов понимания реализуется через содержательную интерпретацию утверждений теории, а подобная интерпретация составляет введения соответствующих образов действительности в систему языков, которые используются научным обществом, постольку языковые структуры является одним из важнейших средств конструирования новой действительности (в любом случае, вариантов которые предлагаются ею, то есть «возможных миров»). Идеальные объекты, которые задаются теорией, нередко существуют лишь как определенные языковые сущности, а поэтому мы можем приписать им всяческие мнимые свойства. Посредством формирования метафорических контекстов исследователи получают, как уже отмечалось, временно, условно объединить фрагменты знаний, что является выражением существенно различных, иногда даже не совместимых характеристик. Все это расширяет систему представлений о мире, которые используются человеком, хотя одновременно и увеличивает их гипотетичности.

Теоретические конструкты (т.е. различные идеальные сущности, как те, что отражают определенные реальные черты природных объектов, так и те, что возникли в результате сознательного предписания мировые качеств, которые не фиксируются эмпирическими средствами) составляют своеобразные модели потенциально возможной действительности. Если традиционное моделирование связано с замещением в познавательных актах природных объектов их искусственно созданными аналогами (в частности математическими моделями), то про-гностические модели ничего не замещают и являются единственными возможными предметами, которыми оперирует исследователь.

В этом случае этом случае последовательная смена каких-то параметров подобной модели, фиксирование модификаций, которые возникли, и их зміс-товна интерпретация могут давать качественно новую информацию об окружающую реальность, вне непосредственно эмпирической взаимодействием с ней. Следовательно, реализация конструктивной функции познания предопределяет порождение еще одного специфического вида отображения - модельного.

Осуществляя разнообразные преобразования моделей, которые созданы теоретической сознанием, мы фиксируем результаты возникают, то есть накапливаем отпечатки влияния объектов на нас, созданные нашим же воображением. Поэтому этот тип отображения служит средством расширения человеческих знаний, но не о саму объективную реальность, а о специфике интеллектуальной деятельности, выполняя ту функцию, которую когда-то Дж. Локк связал с так называемым «внутренним опытом» людей. Модельное отображение с этой точки зрения оказывается, скорее, способом осмысления конструктивной способности сознания.

Однако в рамках научного исследования (а особенно с выделением пласта научно-технического познания) постоянно осуществляются попытки предметно реализовать идеальные модели, порожденные воображением, предоставить им предметно-конкретного характера или обнаружить в самом объективном среде те качества, которые теория заставляет нас приписывать какому-то «возможному миру». Хорошо известно, какие усилия были связаны с попытками выявить (или создать) введены наукой виртуальные об'єктина образец монополя или известных кварков. Неоднократные сообщения о том, что удалось выделить последнее в свободном состоянии, оказались в дальнейшем недостоверными.

Ярким примером может служить актуальная в недавнем прошлом проблема создания кибернетической системы, такой же мощной по сложности, как человеческий мозг. Попытки ее решения привели наконец к осознанию того факта, что, решив эту проблему, мы не только не получим больше новой информации, а, наоборот, окажемся перед новым объектом, относительно строения которого информации явно недостаточно. Тогда как задача модели как раз и заключается в том, чтобы с помощью отказа от полноты детального описания фрагментов пред-метного поля, которое нас интересует, сконструировать ее упрощенные, схематические образы, дают возможность лучше представить и понять существование закономерности ее функционирования и возможности использования. Человека все же в большей степени интересует успешность ее действий, для чего он и стремится познать особенности предметов, с которыми эти действия связаны.

Осознание этого обстоятельства является одним из существенных результатов философии XX в. Намеченный когда Декартом путь, ориентированный на изучение внутреннего мира человека, в современных философских поисках, как известно, одним из главных. Важным направлением в этих поисках является изучение операциональных приемов, которые использует человеческое сознание. Именно здесь связь функции отображения и функции конструирования проявляется особенно наглядно.

Как отмечалось выше, формы отражения, связанные с познанием, неизбежно есть и формами выявления конструктивной способности сознания, поскольку знания о свойствах и стороны познавательной реальности во многом определяются тем, как мы организуем взаимодействие с ней. С другой стороны, создание деятельностной схемы, в которой оказывается позалюдська активность, обусловлен теми знаниями, представлениями и образами, которые уже содержатся в нашем сознании, будучи отражениями предыдущих воздействий природного мира на наши органы чувств.

Единый комплекс відображально-конструктивной деятельности людей оказывается средством преобразования не только внешней среды, но и самого взаимодействия человека с ним. Приобретенный опыт (который включает и знание о существенных качестве реальности, которая изучается, и навыки предметно-практической деятельности с ней) определяет различия между способами восприятия воздействий мира представителями разных эпох или носителей разных культурных традиций. Например, черты действительности, которые расцениваются с точки зрения какого-то одного общества как существенно важные, могут совсем не восприниматься другим обществом. Это вызвано тем, что стороны и функции познания, которые рассматриваются, обусловленные контекстом всей системы социокультурного поведения людей и приобретают содержательного характера только в рамках этого контекста. Уже накопленные как знания отпечатки предыдущих воздействий среды на человека, познающего определяют отбор и организацию новых данных, оценку их важности, способ адаптации к комплексу представлений о мире и т. п. В свою очередь, весь этот комплекс играет роль «канала», по которому идет конструктивная деятельность исследователей.

Но периодически возникает возможность выбора одного из вариантов дальнейшего хода познавательной деятельности, и осуществление этого выбора может привести к кардинальному изменению не только направленности научного поиска, но и (что важнее) к переоценке всех предыдущих его шагов. Тогда возникает другой «канал», который определяет форму взаимосвязи відображальної и конструктивной сторон познавательного процесса.

Например, указанная выше технологизация современной науки может быть проявлением возросшей ответственности людей за преобразование природного мира и стремление организовать подобные действия максимально рационально. В этом случае можно говорить о том, что весь процесс познавательной деятельности подготовил переход познания от его «відбражального» аспекта к «конструктивному», доминирование которого является вполне закономерным и предсказуемым результатом.

Но можно увидеть в этом явлении и неожиданное возвращение к чему-то вроде рецептурной организации знаний, характерной для стадии донаукового познания и его обыденно-повседневных форм. Тогда не так легко ответить на вопрос: чем такое возвращение вызвано? Как взаимодействие этих сторон познания обусловила подобную трансформацию науки? Можно ли выявить какие-то закономерности, которые регулируют переход от одной стадии познавательного поиска к другой, мы имеем дело с полностью случайным процессом?

Ответ на подобные вопросы требует предварительной оценки степени осознанности разнообразных форм, как функции отражения, крюк и конструирования на различных стадиях познания. Но перед тем, как перейти к этой теме, необходимо выделить в обобщенной форме сами такие стадии.

Прежде всего, нужно отметить, что не любые формы отражения, присущие человеку, непосредственно связанные с познанием. Простейшие физиологические реакции на воздействие среды зачастую просто не охватываются сознанием и хотя входящие в комплекс эмпирических принципов, без которого познавательное отношение к миру не возникает, но есть, скорее, условиями, чем элементами системы знаний. Поэтому первая форма, которая имеет непосредственное познавательное значение, - это «информационное отображение», в рамках которого происходит осознание отпечатков воздействия, фиксируются, их оценка и упорядоченность. На этой стадии конструктивная функция играет вспомогательную роль.

Следующая стадия - «опережающее отражение» - связана с созданием образов «возможного будущего» и с фиксацией не отдельных конкретных воздействий среды, а с выделением основных тенденций и закономерностей отображаемых процессов. Здесь аспект кон-струювання начинает усиливаться и приобретает такого же большого значения, как и собственное отражение.

Постепенное увеличение конструктивной функции познания, ориентированной на создание четко выраженного представления о цели познания и способы ее достижения, порождает еще один специфический вид отображения - «модельное отображение», что существенно зависит от конструктивной функции, которая выступает как отображаемый объект, возникает в результате реализации творческой способности человеческого интеллекта. Этот вид отображения служит в большей степени средством экспликации особенностей мыслительной деятельности людей и поэтому инициирует специальное внимание к со-отнесение интуитивно-неосознанных и дискурсивно-вербализованных элементов интеллектуальных процессов.