Тексты для диктантов

* * *

Один из самых известных украинских кобзарей Егор Мовчан, которого Максим Рыльский образно назвал песенным Гомером современности, на склоне лет решил посетить могилу Тараса Шевченко. То была его последняя прогулка.

По дороге в Канев Егор Мовчан и его коллеги сделали остановку в одном из сел Киевщины. В дом, где перепочивали путешественники, собралось много людей, чтобы послушать виртуозную игру голосистого кобзаря. Когда же, наконец, пришло время снова отправляться в дорогу, гостеприимные сельчане поинтересовались: чем бы они могли отблагодарить щедрому певцу?

Егор Фомич, немного подумав, сказал: «Лучшим віддарунком будет, если поможете мне сделать путешествие в детство. В юном возрасте, заболев оспой, я ослеп и с тех пор живу воображением своей хижины, покрытой соломенной крышей. Помогите на склоне лет почувствовать прикосновение детство».

Снарядили настил, подсадили повитого летами мужа и затихли в ожидании. Он с каким-то робким трепетом прикоснулся крыши, долго обласкував ладонями соломенные цурупалки, словно ласкал маленького ребенка. Зато вернулся к людям, молвил слезно: «Спасибо вам, дорогие мои, за живую путешествие в далекий мир детства. Покорнейше благодарю вам!»

(162 сл.) В. Скуратовский

В горах

День угасал. Золотое осенние листья буков в последний раз вспыхнуло в лучах вечернего солнца, а выше, на склонах гор, темно-зеленая полоса елового леса стала густо-синей. Горные вершины еще некоторое время оставались ярко освещенными, и вскоре их окружила ночная тень.

Из-за каменной глыбы, едва заметная в вечернем сумраке, появилась фигура какого-то большого зверя. Вот он остановился над потоком, и на светлом фоне воды четко обрисовался силуэт медведя. Медведь перешел поток и начал взбираться на гору.

Вдруг где-то совсем около громкий рев рассек тишину, и эхо в горах повторила его еще и еще. Медведь резко остановился, понюхал воздух и медленно, неохотно повернул в противоположную сторону. Ревел олень. Даже медведю опасно встречаться с раздраженным старым быком-оленем...

(112 сл.) В.Таращук

***

В лесах тоже чувствовалась поступь весны. Под деревьями уже глубоко осевший снег, иногда у відшуканих окоренків проглядывали плотные зеленые хрещики барвинка или красноватый прутики тамарикса, а на фоне серых замшелых дубов перегойдувалося красное кружево березовых веточек. На них.іще только намечалось крошечное семя веснушек, которые затем вплоть накипають на каждом молоденьком ростку. В долине у обсмиканого, похожего на гриб стогу запели жаворонки, так что заранее прилетели в этом году; испугавшись мальчика, они табунком взлетели вверх, а потом снова серыми комочками упали на прижатую, притрушену снегом тропинку, что обрывалась возле стога.

Если взять сторону лесного озера, деревья редеют, открывая немалую брешь. На ней между двумя дубами, словно колыбель, белеет дом; так и кажется, что дубы покачивают ее своими узловатыми руками. Дом, с трех сторон окруженная садом, приветливо Зовет к себе мальчишки, но Максим сначала направляется к округлого, похожего на сердце озера. Оно и на самом деле является сердцем Медвединського леса, поэтому, видимо, только в самые лютые морозы берется льдом.

Сейчас над поворонілою водой в рост человека, словно привязанная, висит тонкая и прозрачная наметка синей мглы. На берегу и до сих пор лежит долбаная лодка, снизу он взялся льдом, а сверху посыпанный снегом, посреди озера плавают две пары крякв. Они то ныряют в воду, то, проплыв немного, прячут головы под крылья, словно собираются спать.

Максим взмахом шапки приветствует птиц, что из года в год зимуют в этом закутке, и с разгона прыгает в лодку, поскользнувшись, выскакивает на лед и едва не влетает в воду, а качва неторопливо отплывает к противоположному, словно сплетенные кочками, берега. На кочках торчат буйные, надломленные стебли ситнягу и татарского зелья, а за ними плотной стеной встал сухой, с серо-розовым волоттям камыш.

(269 сл.) М. Стельмах

***

Впереди блеснуло озерцо. Оно лежало в крутизне и было тихое, почти девственное. Он любил такие озерца, что попрятались от цивилизации, озерца с еще не побритыми берегами, не замусоренными. Под противоположным, оступленим высокими дубами, окутаним кустами берегу еще лежал туман, он тянулся па-семцями, исчезал в зеленых витражах тростника, будто чьи-то невидимые руки сматывали и хоронили те белые свитки. Вода теплая и прозрачная, казалось, набери ее в горсти, и смоешь с лица замысла, и усталость, и печаль с души. Осоки, лозы молодые и радостные - так все то жило, когда на него еще никто не смотрел и не бродил по нему. Дмитрию Ивановичу показалось, что он шел сюда не случайно, что на него это озерцо ждало. Он подумал, что даже где-то его уже видел, во сне или на какой-то картине. Но нет, на картинах таких озер не бывает. Там они вечно неизменные, то совсем другая плоскость, которая никогда не может быть возведена из вот этой живой сутью, то только попытка вызвать в воображении эту живую суть.

Пискнула камышевка, залопотіло кувшинки - почти под самыми ногами у Дмитрия Ивановича пробежала водяная курочка. Марченко рассматривался. Он догадывался, что чары творит воображение, но ему хорошо творить их. Слушать тишину, смотреть в чистую воду и только крайком сознания чувствовать, что где-то там есть гул и грохот, там течет в трубах и сбегает в канализацию вода, и заботы провисли между людей невидимым пенькой. Дмитрий Иванович пошел по берегу озера. Оно было длинное, выгибалось, словно лук, и вывело его на опушку.

Здесь дубы были еще больше, еще мощнее. Среди них росли березы - тоже роскошные, в нежно-зеленой пене, по ним волнами ходил ветер, свежий молодой ветер, что в наше время уже само по себе роскошь, по ним и по молодой траве, которая летела вместе с ним волнами в даль, к темно-зеленой кромки, которая обозначала Десну. На самом краю леса на холме рос дуб-великан, обхватов в четыре, еще не старый, сильный, розпросторений в все стороны - целая зеленая государство.

Он уже тоже пробудился, жил весной, блаженствовал в ней, напился ее, потянулся хрупким, еще будто аж ненастоящим листьями к солнцу. Оно катилось в голубом небе по-весеннему мягкое, теплое, доброе и ласковое. Между ним и дубом вверху парил двое боривітрів. Они купались в его лучах, метались дико, безумно, наполнил воздух сильным крекітом.

(367 с л.) Ю.Мушкетик