Раздел 8

 

СТРУКТУРНО-ЕКСТРАЛІНГВІСТИЧНА ПОДОПЛЕКА ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ

§ 20. Созидание фразем на базе народных рассказов

 

Поскольку тип фразеотворення на базе народных рассказов нельзя интерпретировать с помощью тех или иных языковых явлений или с помощью известных логико - семиотических (логико - синтаксических) закономерностей, его называют екстралінгвістичним, поскольку "его истоки всегда находятся за пределами самого языка и тех процессов, которые в ней происходят" [229: 93]. Детализируя дериваційну базу подобного фразеотворення, М. Демский называет его "творением фразем на базе анекдотов, небылиц, нелепиц, сказок" [74: 46], а М. Номис - "побасенками". Фразеологические конденсаты, а то и буквальные цитаты, имплицитно обогащенные контекстами - переводами (Так то так, и из дома как; Не считайте, люди добрые, что я сапожник: говорите со мной, как с простым; На воре шапка горит!; Ни сюда, Никита, ни туда, Никита; и я не я и кобыла не моя; идет (торопится, лезет) как рак с дрожжами), существенно пополняют общенародную пареміологію и ідіоматику. их дериваційною базой стали фрагменты текста, употребляемые в народном рассказе. Вот как возникла первая из названных здесь присказок.

Один скупердяй попросил мужчину, чтобы сплел ему ясли для скота. Когда речь зашла о плате, то скупец загадал, чтобы мужчина делал "так ", то есть дурно. Подумав, мужчина согласился. Нанес в дом лозы и стал плести ясли. Через какое-то время и сплел. И как их вынести из дома? Ни в окна, ни в двери не лезут. Муж и говорит скупарю: "Вот есть ясли за "так". Хозяин почесал затылок и себе говорит: "Так то так, и из дома как?" Эти слова и стали присказкой, которую употребляют, встретив препятствие в своих намерениях [106: 158-159].

Но и метафорические фразеологические соответствия обогащаются коннотациями всего дискурса соответствующих текстов малых жанров.

Пожалуй, больше всего фразем образовалось из анекдотов, интересных историй, что их И. Франко назвал "народной беллетристикой". С пиететом относился к ним также испанский лексикограф X. Касарес: "Забытые предания, искоренении предрассудков, обряды, обычаи, народные игры, заброшенные ремесла, соперничество между соседними деревнями, незначительные события, памятные в жизни только одного села или одной семьи... вся психология, все частное и общественное жизни, вся нефиксированная история наших предков оставляли след в этих эллиптических формулах, которые были отшлифованы и оставленные в наследство потомкам" [109: 255]. Памятен, например, только для жителей городка Красноріченського Кременского р-на Луганской обл. стал высказывание Клепачева свита. Значение его - "бесполезно" (" - Если в этом месяце мастер не даст работы, то пойду к директору. - Да это же Клепачева свита. Они же с директором приятели") - связано с местным факту, когда бедный человек Клепач, не добившись правды в государственных учреждениях, вынужден был со злости и отчаяния бить свою свиту [303: 213].

Больше всего "фразеопродуктивних" жанров малой формы связано, видимо, с поведением цыгана. По Крайней Мере В. Потебня считал их "многочисленными" и называл "рассказами" и "байками". Естественно, что они встречаются во многих вариантах, а это является признаком фольклорного источника. Вот в каких разновидностях фиксирует автор "Украинских поговорок" стойку шуточную фразу пошли наши вверх.

...по два на веревочке. - "Цигане, он твоего отца повесили!"

- "О! пошли наши вверх!"...вверх, по два на виселицу; по три на шнурок; по три на веревочке; из тюрьмы на виселицу; по два на веревку; усподі исполняют, а вверху латают; в долине режут, а вверху латаются; вверх, веревки трещат... [310, № 988].

На многие из них накинута когнитивная "сетка" "тепло / цыган / приют", результатом чего стали шуточные фразеологические отслойка (зафиксированные и незафиксированные): тепло, как цыгану под вьятиринкою с объяснением фольклориста: "Авось, какой-то навесной цыган спрятался от холода под в'ятирину, и виткне вот палец сквозь глазок улицу: "ух", говорит, "как там холодно!" [310, № 642]; нагрелся как цыган под ятером "замерз", загрівся как цыган в в'ятері, уютно как цыгану по лестнице [335: 159]. Одному из авторов пособия пришлось на Сумщине услышать такой остроумный анекдот: "Поехал цыган в поле пахать. Вдруг поднялся сильный холодный ветер. Поставил цыган стоймя борону, пытаясь защититься от ветра. "Что оно так дует?" - Осмотрелся. - "А, вот зубик выпал!" Такие юмористические контексты проясняют внутреннюю форму подержанных и на Луганщине компаративем спрятался как цыган за бороной, быть как цыган за бороной, "Мне так тепло, как цыгану за бороной!" [164: 138].

Выражение оры, болтай, ешь поставь как отслоение анекдота про цыгана (О. Потебня считал его общим для сербских и украинских рассказов), который рассказывал земледельцу, сколько ему, бедному, работы. "Мне", говорит, "дуть!., ковать., ухналі делать!., на базар носить, хлеб покупать, детей кормить!.. А тебе что?., ра-мели-ешь!" Время сими словами шутят, как кто упрекает, что, мол, тебе да, а мне вон как!" [310, № 929]. В авторском речи наблюдаются случаи различных интерпретаций содержания и формы устойчивого выражения, что свидетельствует о его удельное характер в фразеологічному фонде: " - Как живется, Дмитрий? - Как? Наше дело, говорил цыган, простое: оры, болтай, ешь"; " - И наше дело, как говорится, простое: оры, жни, болтай, ешь, - все товчемось возле земли..." (Г. Стельмах); " Двое дерутся - третий не вмешивайся! - говорит. - Без тебя обойдется! Ты - оры, болтай, ешь!" (А. Головко).

Широкоупотребляемые фразема (крутить, вертеть) как цыган солнцем, зафиксированная во многих фразеографічних работах [317; 605; 262], так объясняется в сборнике М. Номиса: "Цыган пошел на заведение, что будет косить в закат; но, притомившись хорошо, и начал его умолять и кричать, чтобы поскорей заходило" [310, № 10057].

Народное рассказы про кузнеца - цыгана дало много производных со значением "достичь мизерных результатов при больших затратах": свести на пшик; ковать, греть и на пшик свести; перевелся (перешли) на цыганский (ковальский) пшик [310, № 1858], "[Старшина первый:] Ох, старые головы и умные; да и сделают из лемеха свайка" (Т. Шевченко); "В голову лезли самые пустяки. - Идти на Косов - в том был и начало, и середина, и конец. А как что, будет с того выгоду, или все сойдет на пшик или еще что хуже - до того мысль не доходила" (Г. Хоткевич); "Ты не хихикай, розуме недозрелый, потому положу на санки и в уезд завезу! - Большой крик за малый пшик! - обиженно заметались узкие присмоктані уста" (Г. Стельмах). Екстралінгвістичною подоплекой для этих ФО было народное рассказ о неудачнике-кузнеца (нередко цыгана, ведь кузнецами чаще всего были цыгане), который вместо лемеха брался последовательно выковать чересло, топор, долото (иногда серп), шило, шило. А когда и этого не сумел, тогда, раскалив кусок металла, быстро всунул его в воду и добыл "пшик". Узус знает много интерпретаций приведенной исходной прототипічної структуры. И. Франко записал галицкое из шины пшик "с большой ричи [вещи] мелочь", прокомментировав словами "намек на рассказ о невежественных кузнеца" [49, XXVIII: 337]. А вот один из вариантов, записанный этнографом В. Ивановым на Слобожанщине еще в конце XIX ст.:

"А то как кузнец из пуда железа сделал пшик. Один земледелец говорит кузнецу: "Выйдет из пуда железа лемех? " - "Получится да еще и добрый ". - "Ну, на железо, делай". Вот он делал, делал. - "Нет, говорит, не получится лемех, а получится чересло". - "Ну, делай чересло". Делал, делал. - "Нет, говорит, не получится чересло, а получится топор ". - "Ну, делай топор ". Делал, делал. - "Нет, говорит, не будет топор, а будет долото ". - "Ну, делай долото ". Делал, делал. - "Нет, говорит, не будет долото, а будет шквайка (швайка)". - "Делай шквайку". Делал, делал. - "Нет, не получится шквайка, будет шило". - "Тороби и шило". Захлопал, воткнул в воду закалить - оно и зашипело. Мужик: "Ага! Ишь, говорит, что оно получилось - пшик!" [93: 16-17].

В выражении помаленьку, потому спинку сломаешь! (или еще: а не садись, а не садись!., потому спинку сломаешь!) сконденсированный содержание народного рассказы о цыганскую семью. "То цыганята хвастали, - рассказывает составитель "Украинских поговорок", - как они будут ездить верхом на теленке, что когда-то будет; а старый цыган услышал и начал их чухрать, так приговаривая" [310, № 2618].

Во многих вариантах в разных ареалах интерпретируется народное повествование о "стриженый" и "бритое":

"У женщины с мужчиной спорка вкоїлась; он говорит голено, она - стрижено; уж он ее и бил, и чего не делал, - хоть что хоть! Ну, говорит, коли так, - и повел ее топит; так и здесь той же! А как уже сливки всплыли, что нельзя более говорить, - высунула руку из воды и двумя пальцами, как ножницами: стрижено, языков..." [310, № 2656].

Вот некоторые варианты фразеологізованого конденсата, удостоверяющих производительность модели во многих етнокультурах. "Стриженый!" - "Бритое!" (на Звенигородщине и Черниговщине); "Ты ему стрижено, а он тебе голено" (в Прилуках и на Лубешцині). "Стрижено!" - "Бритой" - "Но ведь стрижено!" - "Нет, все-таки бритой" (Брацлавщина). "Таки потому стрижено!" - "Таки потому голено!" - Это уже Проскуров. На Переяславщине М. Номис записал диалог якобы согласия: "А голено?" - "Голено!" -"А стрижено?" - "Стрижено!" Зато на Слободах (Южная Украина) - снова несогласие и даже несколько иное лексическое наполнение: "Кошено!" - "Стрижено!" Услышим также "Острижене!", "Смалено!"; "Стриженые, а не жареное!" [310, № 2656]; ты ему стриженый, он тебе смалене "о упрямого" (г. Брянка Луганской обл.). М. Михельсон, приведя выражение "Стрижено; нет, брито" (о споре), объясняет, что это одна из многих поговорок, которая имеет целью иллюстрировать беспредметные споры между мужчиной и женщиной, сюда относятся поговорки русские и украинские про гречку, рыбу и рака, рожь и мак. Однако ареал этой схемы странствующего сюжета шире. В сборнике белорусских пословиц И. Носовича читаем: не стрижено, дак голено [195: 103]. X. Касарес приводит провербіальне словосочетание tijeretas hau de ser, досл, "это - ножницы", потому что эти слова концентрируют в себе весь смысл знаменитого рассказа о том, как один человек, которому осточертела спор со своей женщиной, которая вбила себе в голову, что усики виноградной лозы надо называть не иначе, как tijeretas "ножницы", тоже повел ее к реке. Она, уже совсем погрузившись в воду, вистромляла два пальца руки и поочередно то соединяла, то розсовувала их, изображая ножницы" [109: 204-205]. То же и в польском языке: "А golono? Golono. А strzyzono? Strzyzono." Акад. Ы. Кжижановський отмечает, что названная юмореска про спор мужа с упрямой женщиной известная во всей Европе на тему, пса побрит, пострижен. Встречается она и в латинском и других языках [342].