МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ - филос. учение об истор. процесс, который основывается на признании решающей роли сусп. материального в-ва в формировании, развитии и функционировании социума и рассматривает историю как прогрессивный естественно-истор. процесс изменения конкретно-истор. типов общества. Впервые в сознательно продуманному, последовательном и системном виде М. г. и. было разработано К. Марксом и Ф. Энгельсом, хотя эпизодические, спорадические и непоследовательные попытки толкования истории из материалист, мировоззренческих позиций встречались и раньше.

От разнообразных отраслей специальных социальных и гуманитарных наук М. г. и. отличается тем, что изучает не какой-то элемент, этап или срез, а общество в целом как полную системную целостность. Однако в отличие от общ. социологии и общ. истории, которые тоже - соответственно в синхронічному или диахроническом измерении - рассматривают общество как целое, М. г. и. направлено, во-первых, на постижение общества как целого в органическом единстве указанных измерений. Именно поэтому в системе М. г. и. его краеугольная категория - сусп.-экон. формация означает, с одной стороны, общество как целостную и одновременно внутренне структурированную систему конкретно-истор. характера; с другой - динамическую систему, лабильное, такую, что постоянно находится в состоянии не только структурных, но и темпоральных изменений, характеризуется истор. повторяемостью, но не сводится к ней, олицетворяя единство повторяемости и неповторимости. Во-вторых - выяснение генезиса, сущности, закономерностей структуры развития и функционирования общества адепты М. г. и. стремятся не объектно-принимая его само по себе как чистый предмет, что имеет место в социологии и истории, а в соотнесении с субъектом - человеком, группой, сообществом, классами, массами и т.д. Рассматриваемое в данном ракурсе М. г. и. предстает как не редуцирована к науке, автономная относительно нее специфическая отрасль постижения мира истории.

И несмотря на это в контексте класс, сцієнтично-ориентированного марксизма М. г. и. толкуется именно как наука о наиболее общие законы и движущие силы развития общества, условия и формы их действия в тех или иных сусп.-экон. формациях. Эта несогласованность приводит одну из основных противоречий, содержащихся в М. г. и. в імпліцитній форме и, как правило, не осознаются, однако существенно нарушают его целостность.

Другая, не менее серьезная неувязка, что оказалась в системе М. г. и., обусловлена претензиями последнего на роль единственно и исключительно правильного понимания истор. процесса. За такого подхода все многообразие филос.-истор. направлений, школ и учений редуцируется к победоносной борьбы М. г. и. с идеалистическим толкованием истор. процесса, следствием которой провозглашается монополия на истину для М. г. и. Однако подобная монополия оказалась неподтвержденной как реалиями социально-истор. изменений, так и данными развития обществоведения, в частности истор. дисциплин.

М. г. и. конституювалося, утверждалось и распространялось как універсалістське, моністичне и линейные толкования истории человечества как единого глобального процесса, который исчерпывается восходящей линией из пяти формаций (первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, бурж., коммунистическая), Как одно из нескольких возможных подобное понимание - с определенными оговорками, корректировками и ограничениями - не менее (но и не более) приемлемым, чем каждый из остальных уже выделенных и розбудованих в ходе развития мировой филос. мысли подходов. В данном случае формационный нигилизм не менее одностороннее и уязвим, чем формационный редукционизм. Однако на сегодня становится все более очевидным и то, что М. г. и. и основанный на нем формационный подход имеют свой, ограниченный интервал применяемых. Претендуя на планетарную всеобщность данного подхода и его монопольное право на истинность, сторонники М. г. и. вынуждены были ограничивать всемирно-истор. процесс только таким линейно-поступательным рядом, причем только из обозначенных пяти формаций, и искусственно подгонять под эту схему все многообразие истор. событий и явлений. Однако подобные амбиции оказались несостоятельными как в диахроническом, так и в синхронічному измерении. В диахроническом аспекте история Америки, Африки, Австралии и Азии в формационную линейно-поступательную схему не укладывается. Да и история подавляющего большинства народов Европы отвечает ей лишь с большими натяжками.

Не во всем безупречным оказалось М. г. и. и в предлагаемом им структурном анализе общества как целостной конкретно-истор. системы. Общество здесь предстает как своеобразный социальный организм, особенности которого определяются прежде всего характером материального в-ва, отношения которого образуют базис, над которым формируются соответствующие полет, и юридическая надстройка и сусп. сознание с многомерным структурой. Подобное толкование, во многом будучи производительным, оказалось одновременно и существенно ограниченным. Так, переход от индустриального к постиндустриальному, инф. общества ставит по-новому вопрос о роли материального в-ва и в-ва духовного, о наличие и формы взаимоотношений классов, класоподібних объединений и разномасштабных социальных общностей и групп, место и значение государства и других системных и социальных интеграций и их соотношение с жизненным миром людей.

Да и в рамках общества индустриального ориентированность исследователей из М. г. и. на именно и только есенційний анализ разновидностей прошлого и современного общества, выяснения их интегративных характеристик, сети сугубо иерархических зависимостей как между разными типами социума, так и в каждом из этих типов, неизбежно приводит не только к творческим достижениям, но и к не всегда оправданных упрощений, унификации, субординации и т.д. Скажем, в пределах класс, марксист, парадигмы М. г. и. в сфере материального в-ва многообразие экон. процессов редуцируется к противопоставлению сусп. или гос. собственности частной, многоукладность рассматривается как явление нежелательное, что подлежит элиминации; в сфере социальной социальная структура сводится, по сути, соотношение классов, другие же сообщества, классы, объединения, страты и группы трактуются в лучшем случае как образование маргинальной природы; в сфере полет, внимание сосредотачивается на інституалізованих, партийно-гос. структурах, и они рассматриваются прежде всего не как социокультурные феномены, а как орудия классового принуждения и господства; в сфере духовной жизни происходит переориентация многомерных проявлений духовности только в одну, ідеол. плоскость, к тому же с установкой на господство одной и единой идеологии.

Впрочем фиксируя уязвимые моменты традиционных форм М. г. и. и средств его обоснования, развития и распространения, стоит вести речь не о неприемлемости М. г. и. как такового, а о путях его органического вхождения в множество присущих современной мировой философии истории разнообразных подходов и способов постижения всемирно-истор. процесса; а также аутентичной самоидентификации и продуктивной самореализации в контексте обозначенных подходов и способов.