Основы философских знаний
Раздел второй ПРОБЛЕМЫ ОНТОЛОГИИ И ГНОСЕОЛОГИИ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ ЧЕЛОВЕК
3. Смысл жизни человека
Человек не атомарная существо, что ютится где-то вне мира. Развиваясь, человек кристаллизует все накопленное человечеством в течение тысячелетий. Это осуществляется благодаря приобщению человека к культуре - социальной памяти человечества - и через механизмы биологической наследственности. Человек генетически
наследует специфически человеческую конституцию тела, структуру мозга, нервной системы, задатки. Биологически обусловленными врожденными являются анатомо-физиологические особенности человека, некоторые особенности действия мыслительных процессов, тип нервной системы. Но уже здесь проявляется роль социальных факторов в формировании и развитии человека. Хилый от рождения ребенок способен в дальнейшем стать физически здоровым, сильным, и наоборот. При формировании характера человека недостатки темперамента могут быть скорректированы. Что же касается задатков, то, по некоторым данным, существует генетически обусловленный степень одаренности разных людей в различных видах деятельности. Однако широко известны случаи, когда одаренные дети вырастали посредственными, то есть даже степень одаренности во многом зависит от условий социализации и усилий самого человека.
Проявление биологических закономерностей жизни человека имеет социальную обусловленность. Жизнь человека нежесткое, определенное единой системой условий, охватывающая биологические и социальные элементы. Биологические составляющие единой системы играют роль необходимых предпосылок дальнейшего целостного развития человека. Анатомо-физиологические особенности и одаренность данные человеку от природы, но формируются, развиваются и превращаются в способности, характеристики, конструируют целостный облик человека лишь в процессе деятельности и общения, включения человека в мир культуры, розпредмечення содержания, освоение исторически сложившихся форм деятельности и общения, социокультурный смысл. Человек с раннего детства вводится в мир культуры посредством общения с взрослыми в формах подражания, обучения и учения. Осваивая олюднену природу, ребенок приобщается к бытию культуры различными способами: учится удовлетворять естественные потребности в социокультурных формах, овладевает способностями разумно обходится с орудиями труда, символами, словами, представлениями и понятиями, со всей совокупностью культурных форм. По мере овладения ими у человека вырабатывается механизм самоконтроля, что выражается в способности волевыми усилиями регулировать влечения, инстинкты и др., формируется самосознание человека, его внутреннее Я. Человек все больше начинает проявлять свободу воли в своем развитии. Влияния наследственности и среды приобретают опосредованность. Человек становится самостоятельным в действиях, начинает выступать подлинным субъектом своей жизнедеятельности.
Человеческая жизнь есть совокупность составляющих, биологических, социальных и усилий самого человека. Признание сущности человека предостерегает не только от крайностей біологізаторства или соціологізаторства, но и от понимания человека пассивным объектом внешних воздействий - биологических, социальных. Каждый человек - неповторимая индивидуальность не только за уникальность своего генофонда, но и благодаря собственным усилиям, направленным на развитие и реализацию природного потенциала. Осваивая исторически сложившиеся морально-правовые нормы, правила мышления и грамматики, формы быта и эстетические вкусы, человек становится не просто представителем определенного образа жизни, типа культуры и ментальности, а остается уникальным существом за то, что все внешние воздействия пропускает через внутреннюю духовную призму и тем самым вырабатывает собственное отношение к миру, жизни, творит свою индивидуальность, духовность и конец концом жизни.
Имеет ли жизнь смысл? Если да, то какой именно? В чем смысл жизни? Или жизнь - просто бессмыслица, бессмысленный процесс естественного рождения, расцветания, созревания, увядания и смерти человека, как всякого другого органического существа? Эти постоянные, так называемые сущие вопрос, вернее единственный вопрос: в чем смысл жизни? волнует и мучает в глубине души каждого человека. Человек может надолго забыть о нем, углубиться в будничные интересы повседневной жизни, или в какие-нибудь надособисті проблемы, но жизнь так устроена, что совсем отмахнуться от вопроса о смысле жизни не может даже найбайдужіша и духовно не пробужденный человек.
Неотвратимость смерти и приближение ее предвестников - старения и болезней, факт мимолетного погружения в прошлое жизни со всей иллюзорной значимости ее интересов, есть для всякого человека грозное и непреодолимое напоминание нерешенного, отложенного в сторону вопроса о смысле жизни.
Итак, человек - существо свободное и которая осознает свою смертность - с неизбежностью приходит к размышлениям над смыслом жизни, и это не просто умственные упражнения, а вопрос самой жизни. Весь трагизм забвения вопроса о смысле жизни глубоко и ярко раскрыта в рассказе Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича». Главный герой всю жизнь занят будничными интересами и делами, углубляясь в мелкие интриги и проблемы, лгал и притворялся, играл роль в «обществе» и вдруг, тяжело заболев и оказавшись перед неотступностью смерти, с ужасом понял, что жизнь прошла, но жизни не было, потому что не было в жизни смысла. Человек может похоронить вопрос о смысле жизни на дне своей «душевной могилы», но тогда и жизнь его не произойдет.
В современную эпоху проблема смысла жизни приобретает особую остроту. В условиях, когда происходит глобальная переоценка ценностей и ломка традиций, все отчетливее и отчетливее проявляются шаткость, неустойчивость человеческого бытия. Утрата, отсутствие смысла порождает у человека состояние экзистенциального вакуума и приводят к тяжелым последствиям, вплоть до психических расстройств и самоубийства. Человека все больше засасывает, захлестывает поток массовой культуры, массового потребления, массовых стандартов. И чтобы не утонуть в таком потоке, не потерять своей идентичности, человек имеет потребность в жизненной позиции, основанной на собственном представлении о смысле жизни. Хотя смысл жизни отдельного человека уникален и неповторим. Каждый сам решает для себя вопрос о смысле жизни. Но и здесь обнаруживается определенная «единство вопреки многообразию», некоторые общие основы, предпосылки корректной постановки и решения вопроса. Ведь от того, что жизнь переживается человеком субъективно, жизнь не теряет своих объективных характеристик. Следует различать и вопрос о том, «что делать», то есть о конкретной цели или действия определенного периода жизни, и вопрос о том, «во имя чего делать», то есть о смысле жизни, о том, какую цель или ценность избрать как определяющую для жизни. Ведь человек может действовать полностью целесообразно, правильно для достижения поставленной цели, но жизнь ее в результате окажется бессмысленным, если цель никак не взаимодействует между собой, не имеет определенного общего почвы, основы, то есть не выяснено представление смысла жизни.
Смысл жизни должен быть всегда большим, чем цель. Иначе человек, достигнув промежуточной цели, окажется в ситуации потери смысла жизни, что всегда переживается как жизненная драма. Может быть другое следствие отождествление цели и смысла - фанатизм, фанатичное служение какой-то цели как абсолютной, но на самом деле цель не такая. Итак, первая предпосылка для правильного решения вопроса о смысле жизни: понимание того, что цель и содержание не совпадают, что должна существовать иерархия целей и ценностей, основанная на представлении о смысле жизни. Но какую опору можно найти при решении вопроса о смысле жизни, какие ценности имеют смысл жизни? Здесь снова может помочь обращение к истории философской мысли, аккумулирует духовный опыт человечества.
Центральная идея, которая направляет все поиски смысла жизни в истории философии - это понимание того, что удовлетворение только витальных потребностей не может предоставить осознанность человеческому бытию. Еще Сократ подчеркивал, что человек живет не для того, чтобы есть, пить, удовлетворять свои чувственные потребности, а наоборот, человек ест, пьет и др. для того, чтобы жить. В буддизме такая идея выражена с особой силой. Здесь оказывается даже противопоставление жизни и подлинного бытия. Жизнь есть страдания, которые порождаются страстями, тягой к чувственным удовольствиям, и, только отрекшись от них, можно найти полный покой (нирвану) и достичь
слияние с абсолютом, тем самым цепь страдания будет расторгнут, а бытие станет явью и будет иметь смысл. Во внутреннем мире человека искали источники сознания жизни и стоики, считая, что истинное назначение человека - творить добро ради добра. Эта же идея обнаруживается практически во всех гуманистически ориентированных философов. Даже в рамках той традиции, родоначальниками которой были Демокрит и Эпикур, и где настоящий смысл жизни видели в стремлении к удовольствию, делались принципиальные отговорки, что удовольствие должно быть умеренным, разумным и преимущественно духовным. В христианской традиции, нашедшей развитие в Григория Сковороды, Людвига Фейербаха, Эриха Фромма и др., смысл жизни виделся в любви, в искренности чувств, что имеет универсальность, в любовном отношении к миру. Раскрывая смысл и жизненную значимость любви, Семен Франк подчеркивал, что любовь - это не холодная и пустая, эгоистическая жажда наслаждения, но и не рабское служение, уничтожение себя ради другого. Любовь - такое преодоление нашего корыстного личной жизни, которое именно и дарует нам блаженную полноту подлинной жизни и тем осмысливает жизнь. Благо любви есть благо жизни через преодоление противоположности между «моим» и «чужим», субъективным и объективным.
Еще одним лейтмотивом решения вопроса о смысле жизни, утвердившийся в философии в эпоху Просвещения и вплоть до XX в. стал определяющим, является идея реализации смысла жизни служением общему благу, внесением личного вклада в историю, культуру, прогресс общества. Однако подобную идею не следует понимать как призыв растворить себя в общих благах. Скорее, ее можно рассматривать как указание на необходимость найти ту меру единства индивидуального и общественного, которая позволяла бы преодолеть две крайние жизненные рекомендации: самоотрицание личности перед историческими формами жизни, принятыми как внешний авторитет, и ее самоутверждения вопреки всяким историческим формам и авторитетам. Эту идею развивали многие философы, принадлежавшие даже до противоположных направлений (например материалист Карл Маркс и религиозный философ Владимир Соловьев). Глубоко раскрыл содержание идеи Семен Франк, который отмечал, что служение даже абсолютному началу, где человек сам не принимает участия и не окрашивает и не согревает ее собственной жизни, не может придать смысл жизни. Но и од не благо в субъективном смысле - субъективное наслаждение, радость, счастье - тоже не дарует смысл, потому что всякое, даже самое счастливое жизни, отравленное мукой вопроса «для чего» и не имеет смысла в самой себе. Люди стремятся к тому, что называется удовольствием, до пополнения человеческой душевной пустоты и тоски, именно осмысленной, объективно полным, самодостаточным жизнью. Высшее благо не может быть не чем иным, кроме самой жизни. Но жизнь как бессмысленный текущий процесс и вечное стремление к чему-то иному, а жизни как вечный покой блаженства, самосознания и самопереживання полноты удовлетворения собой. Так, идея общего блага трансформировалась в принцип самоценности и самоцілісності жизни как основы решения вопроса о ее смысле.
В различных философских направлениях принцип самоценности жизни имеет разные акценты значение. Иммануил Кант, Федор Достоевский и др. подчеркивали моральный аспект жизни. Владимир Соловьев отмечал, что «никакой человек ни при каких условиях и ни по какой причине не может рассматриваться как только средство для какой бы то ни было посторонней цели - не может быть только средством или орудием для блага другого лица, ни для блага целого класса, ни, наконец, для так называемого общего блага, т.е. блага большинства других людей». Эта идея стала фундаментальным принципом современного гуманизма. Но принцип самоценности жизни должен быть дополнен принципом ее самоцілісності. Потому что эмпирическое жизни, как писал Семен Франк, с его краткостью и отрывочностью, неизбежными тяготами и лишениями, присущим ей стремлением к чему-то, видимо, не есть самоцель и не может ею быть; наоборот, первое условие сознания заключается именно в том, чтобы прекратить бессмысленную погоню за самой жизнью, бессмысленную растрату ее для нее самой, а отдать ее служению чему-то высшему, имеющему оправдание в самом себе. Но это высшее, в свою очередь, должно быть жизнью, жизнью, в которую вольется и которым полностью пропитается человеческая жизнь.
Жизнь благополучие, или благополучную жизнь, или благо, как жизнь - вот цель стремлений человека. Семен Франк развивает характерную для идеализму и религиозной философии идею о необходимости абсолютного блага для обоснования сознания жизни. В марксизме, где хранится гуманистическое содержание положения о самоценности и самоцілісність жизни, подчеркивается его онтологический потенциал для доказательства положения о том, что жизнь не имеет цели вне себя и, будучи самометою (создавая единство жизни человеческого, общественного, природного, или, иначе, полное жизни универсума), не требует никаких сверхъестественных, абсолютных оснований, то есть для выявления смысла жизни не обязательно обращаться в Бога, абсолютного духа, абсолютного блага и др. Уже за то, что жизнь - это природно-исторический факт, самоцінне, само собой, и тем самым имеет смысл. Не отрицая права обеих позиций на существование, заметим, однако, что конечные «основания» сознания жизни в них остаются необоснованными. Ведь бытие Бога можно только постулировать, так же как и его отсутствие, о чем писал еще Иммануил Кант. В лучшем случае можно доказывать существование абсолютного блага (добра, ума и др.). Исходя из его необходимости («иначе жизнь была бы бессмысленным», «нравственность - аморальной»), но в таком случае логическая цепочка превратится в логический круг, когда существование одного выводится из другого, и, наоборот, есть понимание конечных основ жизни, одинаково как и его осознания, - это вопрос веры. Но как бы вопрос не решался, сохраняется признание самоценности и самоцілісності жизни в русле постулювання в ней живого единства индивидуального и общего, общего.
Размышления над проблемой выявления смысла жизни допускают и обобщение возможных путей, посредством которых человек может сделать свою жизнь осмысленной: во-первых, то, что человек дает жизни (творческая деятельность); во-вторых, то, что берет в жизни (переживание ценностей, любовь); во-третьих, то, как человек относится к жизни (позиция, которую занимает человек в отношении обстоятельств, которые не поддаются изменению). Разумеется, существуют три группы осмысления жизненных ценностей: ценности творчества, ценности переживания (любви), ценности отношений. Ценности отношений человек реализует, когда попадает во власть трагических обстоятельств, что не может изменить, прояснить не только смысл жизни, но и конкретные жизненные ситуации, не потерять смысла жизни даже перед страданиями, тяжелыми жизненными испытаниями. Итак, смысл жизни всегда может быть найден, но, скорее, нужно обнаружить, чем придумать, произвольно сконструировать. Содержание каждого человека уникален и неповторим, как и ее жизнь. Человек всегда свободен в том, чтобы найти и реализовать смысл жизни. Свободу не следует смешивать со сваволею. ее нужно понимать с точки зрения ответственности. Человек отвечает за правильность нахождения и реализации настоящего, душевного смысла жизни, жизненных ситуаций. Однако надо не только раскрыть содержание, но и превратить в реальность. Поэтому человек выбирает не содержание, а призвание, где смысл жизни становится достоянием. Найти и реализовать смысл жизни человеку может помочь его совесть, что универсально согласуется с осмыслением жизни, жизненными ценностями, с конкретными жизненными ситуациями, явлениями.