Тема 6. ФИЛОСОФИЯ ПРИРОДЫ

§ 1. Природа как предмет конкретно-научного и философского осмысления

Метафизические, диалектические, гносеологические, праксеологические проблемы естественных наук

Натурфилософия уже благодаря своему происхождению и предметному полю имеет тесные смысловые и формальные связи с другими философскими науками. Прежде всего это касается метафизики - дисциплины, которую в течение длительного времени отождествляли с философией в целом. Это не удивительно, поскольку четыре начала, что первая изучает философская наука: бытие, мир как украшен порядок, душа, Бог, есть реальностями, не поддающимися конкретно-научной верификации. Да и не только конкретно-научной. Стоит вспомнить лишь основное содержание Кантової «Критики чистого разума», прежде всего антиномий чистого разума, а также идеи позитивистов, чтобы убедиться: даже в пределах самой философии эти категории являются спорными. И в то же время упомянутые начала, первые истоки сущего (у Аристотеля эта наука вообще имеет названия «первая философия» и «теология») является тем, без чего ни абстрактное мышление человека, ни философия существовать не могут. «Вселенная " - этим емким термином обозначают весь необъятный мир, начиная от элементарных частиц и кончая метагалактиками. На философском языке слово «Вселенная» может означать бытие или Мироздание (рус. Мироздание)... Исходным понятием, на базе которого строится философская картина мира, является категория бытия».

Итак, с метафизикой натурфілософію объединяет вопрос о начало или начала, которые мыслятся как вечные, устойчивые и неизменные сущности. Среди крупных метафізиків и одновременно философов природы, часто ученых, мы находим Платона, Аристотеля, Декарта, Спинозу, Лейбница, Вольфа. Иначе не может быть, поскольку, по сути, весь понятийно-категориальный аппарат естествознания, какую бы отдельную науку мы ни взяли, составляет или систему метафизических сущностей, или более-менее верифицированный метафизический концепт. Приводить примеры по каждой конкретной науки заняло бы много времени и места, поэтому ограничимся наиболее характерными образцами двух указанных видов. К первому относится категория, без которой немыслима ни одна космогоническая гипотеза. Эти построения не имеют даже статуса теорий, поскольку, во-первых, представленные в них знания имеют большую степень вероятности, чем достоверности, во-вторых, эти конструкты на сегодня не поддаются верификации. Подобное наблюдаем в математике: после работ Николая Лобачевского и Георга Кантора существуют так называемые неевклідові геометрии, понимание пространства и параллельности в которых совершенно противоположны до известных всем нам еще со школы. Ко второму виду категорий естествознания и философии природы, которые с метафизических стали конкретно-научными, можем отнести прежде всего элемент. Это латинское слово, и в этом языке оно воспроизводит содержание греческого «стойхея», «стихия», обднокоренное со «стих» (в украинском языке стихотворение), т.е. ряд, составляющая ряда. При случае находим содержательную созвучность двух терминов: «космос» - украшен порядок и «стихия» (элемент) - то, что идет стройным рядом. После того же, когда на рубеже ХІХ - ХХ вв. были открыты элементарные частицы, а впоследствии благодаря техническим усовершенствованиям, появилась возможность не только наблюдать, но и манипулировать ими, под «элементом», точнее «химическим элементом» мы понимаем вид атомов с одной относительной атомной массой и одинаковым количеством электронов.

О диалектике в понимании природы было сказано выше, в теме «Диалектика». Сейчас же важно отметить, что две генеральные методы философствования, которыми являются метафизика и диалектика, всегда идут рядом. Так, из истории философии знаем, что современником философов-мілетців был великий мыслитель из соседнего Эфеса Гераклит Темный, он же Плачущий, диалектику которого обычно называют стихийной, в противовес позднейшим сознательным, целенаправленным, систематическим ее викладам. Но мы помним также, что Гегель, чью диалектическую доктрину на сегодня никто не повторил и не превзошел, в свое время сказал, что нет ни одного положения Гераклита, которое бы не было внедрено в его (Гегеля) логики. Кроме второго тома «Энциклопедии философских наук», «Философии природы», классическими текстами типовой диалектической натурфилософии являются труды Иоанна Еріугени, Николая Кузанского, Фридриха Энгельса. Последний является основателем знаменитого диалектического материализма, применил выдающиеся открытия Гегеля к изучению особенностей материального, видимого для наших ощущений света. В марксизме, как известно, различается диалектика вещей и диалектика понятий, что в идеале соответствующие. Согласно материалистической позицией, основой сущего есть материя, следовательно, природа как таковая, что объективно, то есть неза-висимым от человека существует. Законы, категории и принципы диалектики имеют свои проявления, прежде всего, здесь, и только в этом виде могут претендовать на научный статус. Что и имеет в виду Энгельс в известной оценке Геґелевої диалектики как таковой, что «стоит на голове, а не на ногах», потому что великий немецкий классик разворачивает диалектику понятий, начиная от тождественного к ничто чистого бытия.

Соотношение метафизики и гносеологии как учения о сущем и его познания, освоения с точки зрения преобразования на наше внутреннее душевное достояние имеющееся и в проблематике естественных наук. Углубим ранее сказанное об особенностях философии природы в различные эпохи истории философии. Так, в античности, особенно досократівській, преобладает рассудочное, рациональное, умозрительное познание, методом которого является дедукция - путь от общего к частному. Этот метод, в отличие от противоположного ему индуктивного, имеет стопроцентную достоверность. Он был ведущим по той причине, что физика, математика и астрономия, в которых досократики проявили себя как ученые - исследователи едва ли не больше, оперируют, как известно, абстракциями. Вспомним в этом контексте Парменідове определения бытия как того, что мы можем только помыслить, а также два пути - чувственное, опытное познание - путь понятия, докси, «мнения», который никогда не даст истины, и «достоверности путь, что к истине он приближает», то есть умственного познания. Аналогичное соображение высказал и Демокрит: белое и черное, сладкое и горькое существуют лишь в общем мнении (рус. в общем мнении), на самом же деле есть атомы (бытие) и пустота между ними (небытие). Соответственно есть светлое, законно рожденное, умственное познание, и противоположный к нему разновидность - темное, незаконно рожденный, то есть чувственное. Мысли «все существует - все истинное» и «ничего не существует - истины нет» стали исходными точками позиций соответственно софистов Протагора и Георгия. Великий Аристотель как основоположник саєнтистського направления философии различает науки в своей известной классы-фикации по степени возрастания действенности и самостоятельности в участии человека в них, в естествознании является классическим емпіриком. Это касается в первую очередь биологии, но нельзя не вспомнить Стагіритової требования-изучение астрономических явлений: устранить любой мифологический, несоответствующий предмету содержание.

В эпоху Средневековья, особенно во время ее завершения, XIII - XIV вв., мы наблюдаем появление британской эмпирической и континентальной рационалистической традиций философии. Причиной этого является то, что Оксфордский кружок схоластов-францисканцев (Роберт Гроссетест, Роджер Бэкон, Уильям Оккам) за свой ориентир определил эмпирическое естествознание. По мнению Джованни Фіданци, известного как Бонавентура, видимый мир является отражением Бога, который может быть в меру человеческих возможностей познан через Свое творение с помощью наблюдений, опытов и обобщений их результатов. Зато мыслители вроде Фомы Аквинского ориентировались на метафизику и теологию, дисциплины в своей основе умозрительные.

Дальнейшее развитие науки в эпоху Возрождения стал возможен далеко не в последнюю очередь благодаря гносеологическом и методологическом обосновании естественных поисков неоплатониками Кузанським, Джордано Бруно, аристотеліком Пьетро Помпонацці, которых назвали позднейшими мыслителями. Причем аристотелізм ГІомпонацці, в противовес схоластичному с его ударением на логике и метафизике, намечает ориентиры эмпирического направления, является примером естественного саєнтизму. Разработка эмпиризма Ф. Беконом и рационализма Р. Декартом прямо вытекает из того, что оба мыслители за образец научности и достоверности знания избрали соответственно отдельные естественные науки и математику. Открытие дифференциального исчисления на этих двух основах Исааком Ньютоном и Лейбницем свидетельствует о том, что в философии природы, так же как в метафизике и гносеологии, предмет познания задает его изучения, а способ достижения результата является далеко не уникальным и может принадлежать не одному, а нескольким, обычно, двум первооткрывателям. Уместно вспомнить, что основоположник немецкой классической философии совместно с Лапласом является автором первой из современных космогонических гипотез - нібулярної, а Шеллинг в своих разнообразных натурфілософських построениях на основе принципов полярности и иерархичности дает одну из первых интегральных научных картин мира.

В постклассичекой философии есть ряд открытий, ставших основой современной науки: теория эволюции позитивіста Герберта Спенсера, теория энергии Вильгельма Оствальда, концепции био - и ноосферы Эдуарда Леруа, Пьера Тейяра де Шардена и нашего соотечественника В. И. Вернадского. Эти идеи, о научный характер которых написано очень много и которые претендуют на значение именно научных, а не философских концептов, в наибольшей степени являются именно последние. 1 причина этого - общая для философских идей: невозможность верификации и с одновременным значением высшей степени теоретического обобщения знаний, полученных конкретными науками. Можем привести другие примеры, свидетельствующие об обратном процессе: «онауковлення», если можно так сказать, сакральных и мифологических понятий. Возьмем хотя бы термин «синергия». В языке дохристианской Эллады он означал «совместное действие», «содействие», «сотрудничество». В православной аскетике, особенно в ісихазмі, он приобрел значение «взаимодействию человека с Богом в деле спасения». Наконец, в XX в. Илья Пригожин, русский ученый - эмигрант в Бельгии и его местная соавтор, специалист в физике и химии, Изабелла Стенгерс, засно-щие науку о самоорганизации и развитие как результат одночасноїдії различных факторов. Эта наука известна как синергетика, а программная книга двух ученых имеет название, которое не требует долгих комментариев для каждого, кто хоть немного знаком с античной и вообще древней мифологией»: Она называется «Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой».

Насколько праксиология связана с естественными науками, настолько же она имеет общее предметное поле и с философией природы. Ведь любая наука невозможна без деятельности, так и без обращения к той части действительности, что составляет ее объект. Уже древние мыслители на Востоке и Западе отмечали, что науки и искусства обязаны своим возникновением самым разнообразным жизненным потребностям человека, их удовлетворению. Праксиология, как видно в тексте предыдущей темы, не только определяет и систематизирует деятельность человека, но и указывает, в случае необходимости, «запретные зоны» для ее развертывания и углубления, а также для понимания человека как творческой живого существа. Общая диалектика гносиса и праксиса так бы ловить, «срабатывает» и в конкретных науках. Для образованного человека очевидно, что в работе математика преобладает умственный труд, у геолога, зато, она сочетается с физическим, которая требует немалой точности, что роднит ее с искусством. Так, неформальный профессиональный девиз искателей и исследователей минералов буквально такой: «умом и молотком!». В химии не наибольший вес играет эксперимент, поскольку эта наука изучает превращения веществ. В физике и биологии он может «на равных правах», в зависимости от особенностей изучаемого предмета, сочетаться с наблюдением и другими методами и видами труда ученого. Как и в любой другой деятельности, в науке имеет место общая структура даже малейшей умственной или физической, простой или сложной, личной или коллективной действия. И именно есть выступает здесь критерием истины. «В практике происходит материальное воплощение знаний, которое подлежит проверке».